Мос­ко­вия

 «И почему было Москве царством быть, и кто то знал, что Москве государством слыть?»

«Сказание об убиении Даниила Суздальского и о начале Москвы»

Эта кни­га о Ру­си Мо­с­ков­ской – сна­ча­ла о ве­ли­ком Мо­с­ков­ском кня­же­ст­ве, за­тем о Мо­с­ков­ском цар­ст­ве, ко­то­рым пра­ви­ли по­след­ние из ди­на­стии мо­с­ков­ских Рю­ри­ко­ви­чей. Хро­но­ло­ги­че­ски это вре­мя с XV по XVI ве­ка, точ­нее от смер­ти сы­на Дмит­рия Дон­ско­го, ве­ли­ко­го кня­зя Ва­си­лия, в 1425 го­ду, до кон­чи­ны ца­ря Фе­до­ра Ива­но­ви­ча, по­сле­до­вав­шей в 1598 го­ду, за ко­то­рой, по­сле крат­ко­го прав­ле­ния Бо­ри­са Го­ду­но­ва, на­ча­лись пе­чаль­но па­мят­ные Смут­ные вре­ме­на.173 го­да – ис­то­ри­че­ски ни­чтож­ный срок, да и ин­те­рес­ный ли? Что ж, вспом­ним лишь од­но имя – царь Ио­анн Гроз­ный. Это ко­нец ор­дын­ской за­ви­си­мо­сти и по­ис­ки ду­хов­ных пу­тей для даль­ней­шей жиз­ни. Мно­гие на­ши про­бле­мы, ко­то­рые мы ста­ра­ем­ся раз­ре­шить ны­не, ро­ди­лись имен­но в те вре­ме­на.

Но по­че­му имен­но Мо­ск­ва? Слу­чай­но ли имен­но этот рус­ский го­род стал рус­ской сто­ли­цей в XV ве­ке и со­хра­нил свое гла­вен­ст­вую­щее по­ло­же­ние и по сей день? Ведь бы­ли же на­ши­ми сто­ли­ца­ми – толь­ко при Рю­ри­ко­ви­чах, и дру­гие го­ро­да – Ста­рая Ла­до­га, Ки­ев, Вла­ди­мир? Ведь пре­тен­до­ва­ли же на ве­ли­кий стол и иные рус­ские кня­же­ст­ва! — Пре­тен­до­вать-то пре­тен­до­ва­ли, но ис­пол­нить, но вот своё же­ла­ние од­ни не мог­ли (на­при­мер, обес­кров­лен­ная та­та­ра­ми Тверь), а дру­гие не толь­ко мог­ли, а и не хо­те­ли (что Нов­го­ро­ду или Пско­ву до Ни­зо­вой Ру­си).

Ни факт за­хва­та Юри­ем Дол­го­ру­ким куч­ков­ских вла­де­ний, ни уве­ли­че­ни­ем мо­с­ков­ских вла­де­ний Ива­ном Ка­ли­той, ни строи­тель­ст­во мо­на­сты­ря его сы­ном Да­нии­лом, ни ав­то­ри­тет Дмит­рия Дон­ско­го не сде­ла­ли Мо­ск­ву сто­ли­цей Ру­си. Пол­но­прав­ной гла­вой го­су­дар­ст­ва го­род стал, по­жа­луй, толь­ко при Ива­не III. Ка­рам­зин пи­сал о том, что он: «…был и пер­вым, ис­тин­ным Са­мо­держ­цем Рос­сии, за­ста­вив бла­го­го­веть пред со­бою Вель­мож и на­род, вос­хи­щая ми­ло­стию, ужа­сая гне­вом, от­ме­нив ча­ст­ные пра­ва, не­со­глас­ные с пол­но­вла­сти­ем Вен­це­нос­ца». А ис­то­рик Со­ловь­ев до­бав­лял: «Ио­ан­ну III при­над­ле­жит по­чет­ное ме­сто сре­ди со­би­ра­те­лей Рус­ской зем­ли, сре­ди об­ра­зо­ва­те­лей Мо­с­ков­ско­го го­су­дар­ст­ва».

И все же, толь­ко од­ной вла­сти ве­ли­ко­го кня­зя не­дос­та­точ­но, что­бы сде­лать Мо­ск­ву ду­шой Рос­сии. И тут, по­ми­мо кня­зя Да­нии­ла Ива­но­ви­ча, сле­ду­ет вспом­нить ми­тро­по­ли­та Мо­с­ков­ско­го Алек­сея, па­мять о слав­ных де­лах  ко­то­ро­го от­час­ти за­тмил его ве­ли­ко­леп­ный уче­ник Сер­гий Ра­до­неж­ский.

В XIV ве­ке, при кня­зе Да­нии­ле Алек­сан­д­ро­ви­че, из Чер­ни­гов­ско­го кня­же­ст­ва прие­хал в Мо­ск­ву боя­рин Фео­дор Бя­конт из ро­да Пле­щее­вых. В 1300 г. у не­го ро­дил­ся сын, ко­то­ро­го при кре­ще­нии на­рек­ли Елев­фе­ри­ем. Кре­ст­ным от­цом у не­го стал вто­рой сын мо­с­ков­ско­го кня­зя, Ио­анн, поз­же за свою бе­реж­ли­вость про­зван­ный Ка­ли­той. Бо­яр­ский сын рос в про­ка­зах и за­ба­вах. И вот од­на­ж­ды, ко­гда Елев­фе­рий ста­вил сил­ки для птиц, его от лет­ней жа­ры раз­мо­ри­ло, он ус­нул и во сне от­чет­ли­во ус­лы­шал чей-то го­лос, ска­зав­ший с уко­риз­ной: «За­чем, Алек­сий, ты на­прас­но тру­дишь­ся?» Маль­чик не­мед­лен­но про­снул­ся, го­то­вый оп­рав­ды­вать­ся, но ря­дом с ним ни­ко­го не бы­ло. Сло­ва­ми за­па­ли ему в па­мять и Елев­фе­рий дол­го раз­ду­мы­вал над их смыс­лом. Воз­мож­но, имен­но они и при­ве­ли его спус­тя во­семь лет в Бо­го­яв­лен­ский мо­на­стырь, где юно­ша при­нял по­стриг — стал мо­на­хом, по­лу­чив но­вое имя — Алек­сей. В мо­на­сты­ре он под­ру­жил­ся с ино­ком Сте­фа­ном, стар­шим бра­том. Сер­гия Ра­до­неж­ско­го.

      Че­рез 20 лет ми­тро­по­лит Фео­гност по­свя­тил ино­ка Алек­сия в сан епи­ско­па Вла­ди­мир­ско­го, же­лая ви­деть его сво­им за­мес­ти­те­лем. Та­ким об­ра­зом, Алек­сий стал епи­ско­пом в сто­ли­це Ру­си то­го вре­ме­ни и ве­ли­кий князь Се­мен Гор­дый (1316-1354)по­ру­чил ему за­бо­тить­ся о сво­ей се­мье. В страш­ном 1354 го­ду от чу­мы умер­ли и ми­тро­по­лит Фео­гност и ве­ли­кий князь. Го­су­дар­ст­во не дол­го ос­та­ва­лось без вла­сти – ад­ми­ни­ст­ра­тив­ной и ду­хов­ной. Ве­ли­кий стол за­нял князь Иван II Крас­ный (или До­б­рый), а Алек­сей от­пра­вил­ся в мет­ро­по­лию – сто­ли­цу Ви­зан­тии, го­род Кон­стан­ти­но­поль, где пат­ри­ар­хом Фи­ло­фе­ем был по­свя­щен в ми­тро­по­ли­та Ки­ев­ско­го и Вла­ди­мир­ско­го. По­сле воз­вра­ще­ния на ро­ди­ну но­вый гла­ва рус­ской церк­ви сво­ей ре­зи­ден­ци­ей из­брал Мо­ск­ву. Как и его пред­ше­ст­вен­ни­ки – свя­ти­те­ли Петр (ми­тро­по­лит с 1308,уц­мер в 1326 го­ду; пе­ре­вел ми­тро­по­ли­чью ка­фед­ру из Вла­ди­ми­ра в Мо­ск­ву) и Фео­гност.

Вско­ре сла­ва Алек­сия как ве­ли­ко­го чу­до­твор­ца дос­тиг­ла Зо­ло­той Ор­ды и хан по­тре­бо­вал, что­бы рус­ский ми­тро­по­лит из­ле­чил его же­ну Тай­ду­лу. Ина­че, мол, пой­дет на Русь вой­ной. И, хо­тя по­мо­щи не про­сят уг­ро­за­ми, Алек­сей ре­шил по­ехать. Его от­го­ва­ри­ва­ли, счи­тая, что по­езд­ка в Ор­ду это вер­ная смерть и Русь опять ос­та­нет­ся без ду­хов­но­го пас­ты­ря. Да и де­ло ли это гла­вы церк­ви ехать за три­де­вять зе­мель, да­бы ис­це­лить ино­зем­ку и языч­ни­цу?! Но не под­вер­гать же со­оте­че­ст­вен­ни­ков опас­но­сти, да и хворь не зна­ет ни различия веры, ни пле­ме­ни – ко­сит, всех без раз­бо­ра.

Пе­ред отъ­ез­дом в Ус­пен­ском со­бо­ре Крем­ля он от­слу­жил мо­ле­бен Божь­ей Ма­те­ри при ра­ке чу­до­твор­ца ми­тро­по­ли­та Пет­ра. Во вре­мя мо­леб­на са­ма со­бой за­го­ре­лась све­ча. Эту све­чу свя­ти­тель Алек­сий раз­дро­бил на ма­лень­кие час­ти и раз­дал при­сут­ст­во­вав­шим, про­ся их мо­лить­ся, а из ос­тав­шей­ся у не­го час­ти сде­лал не­боль­шую све­чу и взял ее с со­бой в опас­ный путь.

Пе­ред са­мым его при­ез­дом Тай­ду­ла уви­де­ла во сне, что ее ис­це­ля­ют хри­сти­ан­ские свя­щен­ни­ки в бле­стя­щих ри­зах, и, про­снув­шись, ве­ле­ла из­го­то­вить та­кие ри­зы. Хан встре­тил свя­ти­те­ля с че­стью и ввел его к сво­ей суп­ру­ге.

      Свя­ти­тель об­ла­чил­ся в по­дан­ную ему ри­зу, за­жег чу­до­твор­ную све­чу, от­слу­жил мо­ле­бен и ок­ро­пил Тай­ду­лу свя­той во­дой. И чу­до со­вер­ши­лось: она ис­це­ли­лась!

      В риз­ни­це Ус­пен­ско­го со­бо­ра до на­ших дней хра­ни­лось дра­го­цен­ное коль­цо, по­да­рок бла­го­дар­но­го ха­на свя­ти­те­лю Алек­сию. А хан­ша Тай­ду­ла по­да­ри­ла ему при­над­ле­жав­ший ей в Крем­ле уча­сток зем­ли, на ко­то­ром свя­ти­тель Алек­сий ос­но­вал Чу­дов мо­на­стырь в честь чу­да Ар­хи­стра­ти­га Ми­хаи­ла. Увы, этот мо­на­стырь был унич­то­жен боль­ше­ви­ка­ми.

      Ве­ли­кий князь Ио­анн II Крас­ный умер мо­ло­дым, и ми­тро­по­лит Алек­сий стал опе­ку­ном его на­след­ни­ка, вось­ми­лет­не­го кня­зя Дмит­рия (бу­ду­щий ве­ли­кий князь Дмит­рий Дон­ской). Кро­ме то­го, ми­тро­по­лит воз­глав­лял бо­яр­скую ду­му, ко­то­рая пра­ви­ла стра­ной при ма­ло­лет­нем кня­зе. В сво­ей по­ли­ти­ке Алек­сей при­дер­жи­вал­ся про­сто­го и по­нят­но­го прин­ци­па – объ­е­ди­не­ния рус­ских зе­мель в еди­ное го­су­дар­ст­во. У не­го не бы­ло со­мне­ния в том, что не Вла­ди­мир, а толь­ко Мо­ск­ва спо­соб­на стать во гла­ве Ру­си. Это­му он учил сво­ему вос­пи­тан­ни­ка – кня­зя Дмит­рия и по этой же при­чи­не во всех зе­мель­ных спо­рах при­ни­мал сто­ро­ну мо­с­ков­ских кня­зей.

      Еще важ­нее бы­ло ду­хов­ное зна­че­ние свя­ти­те­ля Алек­сия. Его учи­тель, Фео­гност, был уче­ни­ком ви­зан­тий­ско­го тео­ло­га Гри­го­рия Па­ла­мы (1296-1359),со­ста­вил его житие. Почерпнутое у Па­ла­мы – о мо­лит­ве Ии­су­со­вой (то есть, об иси­хаз­ме) он пе­ре­да­вал в пись­мах Алек­сею, а он – сво­ему лю­би­мо­му уче­ни­ку, Сер­гию Ра­до­неж­ско­му. Эта пре­ем­ст­вен­ность по­зво­ля­ла соз­дать са­мый со­вер­шен­ный мо­на­стыр­ский ус­тав. Этот ус­тав окон­ча­тель­но ут­вер­жден­ный Сто­гла­вым со­бо­ром в 1551 го­ду стал обя­за­тель­ным.

Кро­ме то­го, Алек­сей очень мно­го сде­лал для раз­ви­тия жен­ско­го мо­на­ше­ст­ва, вы­ве­дя его, как это бы­ло рань­ше, из под­чи­не­ния муж­ским мо­на­сты­рям.

 Ми­тро­по­лит не был бы святым, если бы не мог пред­ви­деть бу­ду­ще­го. Но уви­ден­ное его пе­ча­ли­ло и, желая из­бе­жать гря­ду­щих бед, он хо­тел по­ста­вить во гла­ве пре­по­доб­но­го Сер­гия Радонежского. Он отказался, ответив: «От юно­сти мо­ей, вла­ды­ко, я не был зла­то­нос­цем». Алек­сей по­нял и не стал на­стаи­вать.

Он скон­чал­ся  1378 го­ду и был по­гре­бен в Чу­до­вом мо­на­сты­ре. Поз­же его не­тлен­ные мо­щи бы­ли пе­ре­не­се­ны в Бо­го­яв­лен­ский со­бор, ко­то­рый час­то на­зы­ва­ли так же Алек­се­ев­ским. Ис­то­рия это – од­ной из ве­ли­чай­ших московских святынь, столь уди­ви­тель­на, что мы ни­как не мо­жем обой­ти ее мол­ча­ни­ем.

Как пти­ца Фе­никс из пе­п­ла…

 «О ве­ли­кий Хри­стов угод­ни­че, свя­тый че­ло­ве­че Бо­жий Алек­сие, ду­шею на не­бе­си Пре­сто­лу Гос­под­ню пред­сто­яй, на зем­ли же дан­ною ти свы­ше бла­го­да­тию раз­лич­ная со­вер­ша­яй чу­де­са!»